Ну и пускай время уже два часа дня, ну и пускай я уснула вчера (а возможно было бы правильнее - сегодня) в 4 часа ночи. Зато я выспалась.  Мой будильник не прозвенел, чему я была вполне рада. Сегодня я должна была идти на дефиле, иначе бы меня выгнали. Ну и пусть выгоняют, мне собственно и не так важно, буду ли я там состоять или нет. Не пошла бы я с мешками под глазами и размазанной по лицу губной помаде же в агенство.
Оно мне много и не платило, поэтому мне и не надо было посещать его. Только сегодня. Какой-то важный человек должен был приехать, а я, как они говорили, их главное достояние. Всегда считала это бредом.
После долгих раздумий насчет продолжения модельного бизнеса, я таки встала с кровати и поплелась к шкафу (больше всего мне естественно нравилась работа актрисы, и поэтому собственно так и получилось). Он был недалеко, но я так устала вчера, что ноги почти не ходили. Я накинула на себя халатик, одела мягкие тапки и медленно перебирая ногами пошла на кухню.
Моим фирменным блюдом всегда было картофельное пюре. Фирменное только потому, что я больше ничего в принципе не могла и приготовить. Омлет, салатики - максимум. Пюре всегда делала на молоке, ибо оно совершенно не вредит фигуре. Картошка уже давно была почищена и отварена, я сделала это еще вчера, поэтому оставалось только залить молока, сметаны и положить сливочного масла. Через несколько минут "блюдо" было готово.
Но мое "мастерство" меня подвело, я так замешкалась с картошкой, что когда брала кастрюлю с горячим пюре, совсем забыла о "варежках" (те самые, которыми берут какие-то горячие штуки) и взяла ее голыми руками. Руки я обожгла, и вдобавок к этому вывалила все пюре себе на ноги. Слава богу, что в этот момент я была в пушистых тапочках, и содержимое не обожгло мне ноги.
Я быстро собрала весь картофель с ковра и выкинула в мусорку, естественно поеданию это уже не подлежало. После этого, по правилу, я должна была пропылесосить. Но нет, не захотела, мне было лень. Время шло, а картошка оставалась в ковре, я голодала. Кушать было уже совсем нечего, только пару фруктов, которыми тем более не наешься. Но можно попробовать. Я снова приплелась на кухню, открыла холодильник и достала пару маленьких яблочек. Не наемся - еще раз схожу. Помыв их, я принялась за поедание. Продлилось это не больше пяти минут и я благополучно вывалила огрызки в мусорное ведро.
Мне было до безумия скучно и я засела за интернет. Зашла в твиттер, прочитала несколько постов, сама написала. Выключила. Зашла в фэйсбук, сделала то же самое. Нет, ничего нового снова не было. Решением было только одно - посмотреть телевизор.
Я включила телевизор в гостиной, и упала на диван. Я долго щелкала на кнопки пульта, но не нашла ни одного нормального канала. Почти ни одного. Все-таки единственный канал, который меня заинтересовал - это тот, на котором шел мой любимый фильм (на данный момент, ибо каждый день, неделю, месяц, мои предпочтения меняются. Например сегодня я люблю красный цвет, и на окне висят красные шторы, а завтра мой любимый цвет уже голубой, и уже сразу будет понятно, что я поменяю и на какой цвет). Этим фильмом считался Титаник. Никогда не любила фильмы про любовь, но этот чем-то зацепил. Возможно тем, что основано это все на реальных событиях. Ну и признаю, мистер ДиКаприо просто красавчик. В конце фильма уже просто по привычке я заплакала. Всегда было жалко Джека, даже если смотреть это фильм сто раз.
Вытерев оставшиеся следы слез, я пошла в ванную. И пусть я не сплю уже около часа, но до сих пор не умывалась. Не любила вообще видеть людей с немытой головой или чем-то еще, а тем более самой походить на таких. Я быстро почистила зубы, полностью помылась, обернулась полотенцем и вышла из ванной.
Делать было нечего.

Волнение - самое, пожалуй, непонятное и непредсказуемое состояние человека. Это чувство обескураженности, может даже привести в панику. И счастье если ты уже далеко не ребёнок, и сможешь справиться с любыми эмоциональными всплесками. Но ты, ты ведь ещё ребёнок, маленькая девочка, быть может такая же, как сотни тысяч других таких детей. Или нет? Сидишь сейчас одна с листиком, написанным тётушкой пару дней назад, который ты выучила наизусть до каждой запятой, но в маленькой голове и тельце нет ничего, кроме дрожи в коленках. Одна. Вокруг куча детей с родителями, которые коса на тебя посматривают. Дети визжат, а их родители лишь только берут пример со своих чад. А ты молча, сидишь в уголке и ждёшь своей очереди. Маленькое сердечко бешено колотится, словно вот вот выпрыгнет из груди, и не странно. Это ведь не просто новогодний утренник или что-то в этом роде, это кастинг, самый настоящий кастинг. И ведь не просто для рекламы детского крема или ещё чего-нибудь. Кастинг в фильм, от которого безума сотни подростков по всему миру. Звучит так, как будто у тебя нет шансов. А ведь так оно есть. Родители всех эти ребят отдадут всё, только бы их чадо получило заветную роль, а ты одна. Тётушка на внеплановом дежурстве, а родители уехали по работе, оставив тебя сестре матери.
Широкие двери в очередной раз открылись, а от туда вышел молодой человек, который выходил от туда уже несколько раз и говорил чьи-то фамилии. Маккензи, Маккензи Фой. По телу прошла волна мурашек, коленки затряслись с удвоенной силы, в глазах помутнело. Ты ещё со всем ребёнок, но чувствовало себя совсем по-взрослому. По-взрослому взволнованной, обескураженной. Пора идти...

несколькими часами ранее.

- Солнышко, вставай, сегодня у тебя большой день, - пробудил тебя голос тётушки, в котором слышалась, как всегда, радость и оптимизм. Она была, почему же была, и сейчас есть хороший человек. Но не смотря на это, ты всё равно безумно ждала приезда мамы и папы, ведь они такие родные, понимающие, с ними так хорошо...
Приоткрыв веки, лучик солнце пал прямо на твоё личико. В тот же момент, ты зажмурилась, протёрла глаза ручками и открыла их полностью навстречу новому дню. Сейчас на тебя было любо дорого взглянуть - маленькое, сонное, рыжее чудо. Что может вызвать большее умиление? Поднявшись со своей кровати, всунула ножки в розовые тапочки-собачки и со продолжительным сладким зевком, потирая правый глаз кулачком, потопала в ванну. - Скорее, завтрак уже остывает.
- Бегу, - невнятно пробормотала ты себе под нос, со ртом полным зубной пасты. И вот снова тапочки шёрхоют по паркету уже в сторону кухню. Тётушка, как всегда, что-то тараторила себе под нос. За столом уже сидел муж тётки со свежим выпуском сегодняшней газеты в руках и Джим с Джерри, сыновья-близнецы девушки, с самого утра невероятно активные и весёлые,  а отличии от тебя - такой сонной и поэтому очень спокойной. Все вместе сели за стол, о чём то разговаривали, а ты была, словно не от мира сего. В целом, для 11 летней девочки ты была достаточно задумчивой и сегодня, сегодня был день, когда все могло измениться,  ты была в себе полностью. О чём говорили родственники? Это была не важно, поэтому и пролетало мимо ушей.
- Маккензи, солнышко, ты меня слышишь? - привлекла твоё внимание тётушка. В ответ ты лишь кивнула головой, дав понять, что слушаешь всё внимательно. Но ничего хорошего узнать не пришлось - лишь только то, что тётушка не будет с тобой на кастинге, ибо у той проблемы на работе, дежурство или что-то в этом духе и она не как не сможет освободиться. Сонное и равнодушное выражение твоего лица сменилось недовольной гримасой. Как это так? Ведь тётушка сама записывала тебя на все эти кастинг и прочее, а потом "не получается, извини"? Да, ты ребёнок, но разве обидно не может быть.  Мама бы так никогда не поступила. - прислонилось в твоей голове, когда ты вставала из-за своего места и поднялась в свою комнату. Глаза медленно накатились слезами, когда ты вспомнила про маму, но ты быстро смахнула их, пока не увидела тётушка. Её не было всего пару дней, а ты уже успела безумно соскучиться. Когда же ты вернёшься, родная?
Обида. Вот что ты сейчас чувствовала и казалось, что вокруг только люди, которым всё равно на тебя и твоё существование. Что ты одна, такая маленькая и беззащитная, среди всех этих миллионов, миллиардов людей, и всегда будешь одна. Но все же знают, что ты ребёнок, который, как и все дети принимает всё близко к сердцу, а ведь пройдёт полчаса, ты успокоишься и всё вернётся на круги своя. Так оно и есть, но сегодня был день, когда ты больше всего на свете не хотела чувствовать этого мимолётного разочарования.
- Я зайду? Да, опять та самая тётушка. Зачем только было спрашивать, как-будто если ты сказала нет, она остановилась и не стала тебя жалеть, обнимать? А ты? Ты просто улыбнулась, пробормотала что-то вроде "всякое бывает" и обняла её в ответ. Думала может и по другому, но повела себя именно так. По-взрослому, как тебе казалось, чтобы не провоцировать конфликт и опять не испытывать то самое разочарование. - Давай собираться?   

... Ты шла по небольшому коридору, вместе с тем самым дяденькой, что называл твою фамилию и подозвал к себе. Было как-то неуютно наедине с незнакомцем и ведь мама когда-то учила не разговаривать с незнакомыми людьми - не все они желают добра другим. Но он молчал и молчала ты, пока вы не дошли до какой-то тёмной двери, но которою вскоре он и указал. Уже вспотевшей от волнения ладошкой ты дотронулась до дверной ручки, а повернув её перед твоим взором стало закулисье какой-то сцены. Всё было как в фильмах про амбициозных молодых девушек, которые приезжают из провинции покорять вершины. Но до них тебе ещё было нужно дорасти, однако ты уже чувствовала себя героиней кино, осталось лишь дело за малым - поразить тех кто сидит там, в зале, и стать ей, Ренесми Каллен.
Оглянувшись назад, ты увидела лицо такого дяди, который проводил тебя до заветной дверцы. Он лишь только упорно тыкал пальцем на сцену, мол, туда тебе надо, горе ты моё луковое. Но это ты понимала сама. Просто хотелось увидеть глаза человека, который сейчас здесь, с тобой, поддерживает тебя. Но такого человека, увы и ах, не было.
Медленно, словно боясь оступиться, ты пошагала к центру с сцены. Став прямо по середине, держа в руках листик, ты хотела что-то сказать, точнее рассказать наизусть, как школьный стишок то, что приготовила тётушка, но всё вылетело из головы. Вместо того, чтобы что-то говорить или слушать, что скажут тебе ты лишь закрыла глаза и сморщила личико, словно прямо в него летит огромный булыжник. Зачем? Почему? Ответила б, наверно, если б знала, но непредвиденный ступор полностью сбил столку. И что теперь делать?

Родители, любимые родители. Это те люди, которые тебя растят, они самые близкие на свете. Конечно, бывает куча недопониманий, но в итоге ты все равно придешь к одному - родители всегда будут любить тебя любым, ты всегда будешь для них самым любимым. У Виолетт никогда не было проблем с родителями. Она всегда была любимицей в семье, да, прилежание порой может быть очень полезным. Вита никогда не доставляла особых хлопот в воспитании, в отличие от Изабель, которая всегда была занозой в заднице, извините уж.
Сегодняшний день для Веты был уже давно хорошо спланирован. Сегодня день рождения ее любимого папочки, а по совместительству мэра города. Да, Виолетт готовилась к этому событию очень долгое время, ведь для нее это было безумно важно. Она очень любила своего папулю, была готова сделать многое, чтобы ему было хорошо, особенно в такой день.
Сегодня девушка проснулась ни свет, ни заря. Конечно, по будильнику, но все же. Ее подруга Вивьен мирно спала рядом с ней. Да, девочки до ночи разговаривали, так что Монблан просто не разрешила мисс Леруа отправиться к себе домой и оставила ее у себя. Медленно встав с кровати, брюнетка сладко потянулась. Лучики солнца уже пробивались сквозь плотные шторы, Ви с улыбкой распахнула их, а затем посмотрела в окно.
Погода была прекрасной, приятное солнышко озаряло лужайку перед домом, кто-то уже подстригал кусты, кто-то носился туда-сюда с газонокосилкой, а какая-то женщина поливала цветы. Да, у этой семье было все, что они хотели, тем не менее деньги их не испортили, во всяком случае большинство членов семьи. Отец всегда был образцом примерного семьянина, ну и мама тоже не отставала. Дети по праву могли гордиться своими предками, что и делала Вита.
Что же, вернемся к самой девушке. Поняв, что уже достаточно долго стоит около окна, любуясь видом. Пора собираться, ибо дел было неисчисляемое количество. Виолетт быстро натянула майку, поверх надела кофту, затем спортивные и штаны, и наконец кроссовки. Завяз высокий хвост, Вита немного подкрасилась, ведь она все же всегда на виду, а выглядеть плохо никогда не было в ее компетенции. Проходя мимо спален своих родителей, девушка пыталась вообще не шуметь, однако, как только спальная зона Марион и Антуана закончилась, девушка не жалея ног, громко протопала мимо комнаты брата, одним глазком заглянув. Тот еще соня, который даже не шевельнулся, хотя Монблан младшая наделала много шума. Девушке безумно хотелось его разбудить, причем самым жестоким образом, прыгнуть, например. Но все же Вита не была тираном и братца своего любила, поэтому оставила его спокойно спать, а сама направилась будить сестру - Изабель. Однако Бель была не в комнате.
Опять загул. - подумала Ви, закатив глаза.
Вроде близнецы, а настолько не похожи. Может внешне их и не отличить, но характеры и поведение были совершенно разными. Ну, что поделаешь? Мысленно уже давно отчитав свою сестрицу, Виолетт направилась вниз по лестнице, толкнув дверь, выбежала на улицу. Что ж, прекрасная погодка, однако было немного прохладно, но свежесть была очень приятна.
Раз, два, три.
И вот уже Вета бежит по дороге, ей предстоит двадцатиминутная пробежка. Это всегда помогало прочистить мозги, да и вообще подумать о своей жизни. Правда, сейчас было немного поводов для переживания, ее жизнь становилась с каждым днем все лучше и лучше, если честно, Виолетт уже сама боялась, что случится что-то ужасное, ведь белая полоса сменяется черной. Девушка тряхнула головой, дабы отогнать ненужные мысли о плохом. Нужные минуты пробежки уже давно закончились, а сама Вета уже давно подбегала к дому, где столпились журналисты. Конечно, сегодня же день рождения мэра. Оставить человека в покое? Не, не, не слышали. Виолетт порядком разозлилась. Растолкав журналистов, девушка встала около двери и громко объявила:
- К сожалению, мой отец сейчас не сможет ответить на ваши вопросы, но я уверена, что он с радостью примет вас в любой другой день, кроме сегодня. Спасибо.
Как всегда спокойно и элегантно. Ораторство, видимо, было у нее в крови. Девушка зашла в дом, не было ни признака на то, что хоть кто-нибудь из этой спящей семейки проснулся.
Виолетт быстро поднялась по лестнице, тихо пробежав до своей комнаты. Буквально на ходу девушка разделась и залетела в ванную. Конечно, после пробежки ей нужно было освежиться. Прохладные струйки воды текли по ее спине, отчего становилось очень свежо и приятно. После пятнадцати минут душа, Вита снова появилась в комнате, закутавшись в полотенце. Предстояло самое тяжелое - выбрать одежду. Платье на вечер было уже давно готово и отобрано, а вот дневной наряд ждал в шкафу, в разобранном виде. Виолетт остановила свой выбор на черных джинсах, майке и пиджаке, который был любимой вещью в ее гардеробе. Этот пиджачок от «Chanel» ей вручил сам Карл Лагерфельд. Действительно, Виолетт дорожила этой вещью. После того, как вся одежда была на ней, она все же решила потревожить свою подругу, которая несмотря на то, что Вита уже давно не пыталась делать все потише, но Вивьен не собиралась просыпаться.
- Эй, хватит спать! Ты дождешься, я буду жестокой! - буквально прокричала Виолетт. На что Леруа ей ответила поворотом н другой бок. Тогда Вета решила действовать. Она прыгнула на кровать, порядком задев подругу. - Я предупреждала.
Дождавшись того, что Вивьен поднимет свою пятую точку, дочурка мэра убежала в ванную сушить волосы, а ее подруга пошла за ней. За шумом фена Монблан еле услышала, как в комнату зашла ее мама. Та что-то пробормотала, а Ви просто промолчала. Высушив волосы, девушка повернулась к подруге, которая стояла напротив нее, пока ничего не делая.
- Так, делай все, что тебе нужно, а я пойду вниз. Меня мама зовет. Спускайся, а я пока их подготовлю к тому, что ты оставалась у меня. Давай быстрее.
Виолетт быстро нанесла еле заметный макияж и отправилась в гостиную на первом этаже. Там уже сидели Владек и Марион. Проходя мимо брата, Вита хлопнула его по плечу.
- Давай, соня. Хватит спать. Ты же мужик. - с улыбкой произнесла Ви и села на кресло, а затем обратилась к матери, - А где Изабель? Как всегда?
Да, Бель была та еще дочка. Ви порой удивлялась, как матери хватало терпения.
- Ну и что, какие планы по организации самого шикарного дня рождения? Что еще нужно сделать? - проговорила Вита, готовая ко всему.

Ночные дежурства - самое ужасное, что можно придумать. Но они необходимы, так же как и любые другие вещи в Мунго. Оуэн был один из тех, кого часто оставляли дежурить. Он талантливый врач, и может справиться, если его оставить одного. Часто Тагвуд дежурил в одиночестве. Тогда он посвящал свободное время книгам. У него всегда с собой была книга, а то и две. Поэтому одинокие ночи коротались за готическими романами, вариантами антиутопий от писателей-фантастов и фэнтезийными историями про эльфов и орков.
Иногда молодого врача развлекали пациенты, которым не спится. Они приходили к нему и рассказывали истории из жизни, находя в Тагвуде благодарного слушателя. Он любил слушать, и самое главное умел. Поэтому его так любили многие пациенты. Он ко всем добр, со всеми вежлив и учтив. От Оуэна сложно услышать грубое слово. Бывает он резко выскажется, или начнет ворчать, но грубости и хамство никогда.
Сегодня ему повезло, и вместо книги и ночных посетителей Оуэну в напарники досталась его коллега, Аделаид Боунс. Они мало общались, в основном по работе. И сейчас выдался прекрасный случай узнать друг друга получше. Поговорить по душам, так сказать. Тагвуд закончил обход своего отделения, позже других. Ему попался на пути чересчур разговорчивый старичок, которого привезли пару дней назад. Он решил поэкспериментировать с взрывающими чарами и едва не спалил себя заживо. Жуткий случай, но им удалось его вытащить, и теперь он мучил все отделение своими вопросами. Вчера обещал даже жалобу написать на кого-то из целителей, что они якобы плохо его лечат. В общем, вредный такой старичок. Так вот Оуэна он начал допрашивать, нажимая на то, что он слишком молод для целителя, который способен лечить его недуги. Полчаса Тагвуд пытался объяснить ему, что он и не собирается его лечить, а просто делает обход. Так и не придя к компромиссу, Тагвуду пришлось убедить старичка выпить сонного зелья, чтобы он уснул и никого не трогал до утра. Освободившись, парень вернулся в кабинет, где обычно сидели дежурные медики. Боунс уже была там.
– Мерлин, если он сейчас не уснет, я его заклинанием вырублю, – Тагвуд устало потер глаза, пытаясь заставить себя не спать. Он был жаворонком, поэтому ночные дежурства давались ему тяжело, но это необходимость, поэтому Оуэн держался. – Представляешь, прочитал мне лекцию о том, что я слишком молод, чтобы иметь право ему указывать какие зелья пить, а какие нет. Да у нас в госпитале и целителей таких нет древних, как это старикан!
Оуэн плюхнулся в кресло, возмущенно теребя пуговицы на халате. Этот старичок вывел его из себя, но нервничать ему нельзя. Тагвуд тут же принялся поправлять книги и папки на столике перед ним, выравнивая все до миллиметра, пока не успокоился. Проклятый диагноз психиатра давал о себе знал. Тагвуда часто видели, расставляющим что-то чуть ли не по линеечке. Он любил раскладывать книги по алфавиту и очень раздражался, если кто-то их путал. В его кабинете всегда все было на своем месте. Четкий порядок, полная чистота. Никогда не валяется лишней бумажки, все папки по алфавиту, все документы в порядке. Даже ручки в баночке на столе сложены ровно.
Оглядев результат своих трудов, Оуэн кивнул и поднялся на ноги. – Чай? – спросил он у девушки, направляясь к столику с кружками. В мире волшебства заварить чай плевое дело. Даже чайник не нужен. Достаточно засыпать заварку, залить водой и подогреть с помощью заклинания. Это он и сделал, достав из шкафчика небольшой заварной чайник. Тагвуд разлил горячий напиток по кружкам и, вернувшись обратно, протянул одну Аделаид. Он знал, что она замужем, слышал, что даже дети есть, но как-то никогда не интересовался местными сплетнями, поэтому плохо различал кто именно на ком женат, и у кого от кого дети.